Людям, сколько-нибудь сведущим в истории, странно
слышать сегодня обвинения граждан некоторых бывших союзных республик в
адрес России и русских. Дескать, «угнетенные малые народы» страдали от
колониальной политики Российской Империи, были безмерно счастливы, что
освободились от неё, а сегодня еще и жаждут «возмещения ущерба».
Обратимся к историческим фактам. Влияние России на
Кавказе усиливалось с конца XVII века. А в XIX веке весь Кавказ становится
частью Российской империи. В 1801 году к России присоединяется
Восточно-грузинское царство, в 1804 — Имеретия, в 1806 — Осетия, в 1810 —
Абхазия, в 1813 — Дагестан, в 1817 — Малая Чечня, в 1825 — Кабарда, в 1828
— Восточное Закавказье, в 1829 году — черноморское побережье от
Новороссийска до реки Мехадырь. В 1859 г. «замиряется» Большая Чечня и
внутренний Дагестан, в 1864 — Черкесия, и, наконец, в 1878 г. от Турции к
России переходит юго-западный Кавказ — Карс, Ардаган, Батум.
Часть этих стран, особенно христианские царства и
княжества Грузии, Абхазии, Кабарды, общины Армении и Осетии давно
просились в подданство православного могущественного государства,
способного защитить эти народы от власти иноверцев, другие вошли в состав
Российской империи после длительного сопротивления и войн, но результат
присоединения в целом был весьма положительным. Бурно развивалась
промышленность, возникло товарное сельское хозяйство, появлялись и быстро
росли города, строились шоссейные и железные дороги, соединившие все
основные поселения Кавказа и Закавказья с севером Империи. Кроме
экономического, достигнуто было и культурное единство. Через Россию высшее
культурное сословие Кавказа становилось частью европейски образованного
общества, и по мере общего образовательного развития Империи и на Кавказе
грамотность и образованность становились уделом всё большего числа людей.
Но главное, на Кавказе впервые за много веков был обеспечен прочный мир и
закон.
Торговые дороги стали безопасны от грабителей,
междоусобная и межплеменная вражда, уносившая до того тысячи жизней,
забылась. Даже совсем недавно покорённые северокавказские горцы через два
десятилетия после капитуляции Шамиля назначались офицерами императорского
конвоя. В их верности не сомневались, и не без оснований: ни одного
инцидента религиозной и политической нетерпимости инкорпорированная в
русскую элиту горская знать не допустила до самой катастрофы 1917 года. В
I мировую войну кавказские ханы, беки и уздени занимали командные посты в
русской армии и подчас сражались на Кавказском фронте со своими
единоверцами и почти соплеменниками турками, причём не было случаев измены
и предательства. Тем более это можно сказать о грузинском, армянском и
осетинском дворянстве.
После подавления смут 1905 года, октроирования Основных
законов и созыва законодательных учреждений, избираемых населением,
исчезли все религиозные стеснения для мусульман Кавказа, а быстрый
экономический рост региона переориентировал большую часть туземцев на
хозяйственную деятельность. Полностью прекратился отъезд в Турцию. Стало
расширяться добровольное изучение русского языка, лояльность кавказских
народов к Империи существенно укрепилась, а межнациональные и
межрелигиозные конфликты, раздиравшие Кавказ во время революционной смуты,
перешли в «холодную фазу».
Это отвечало планам имперской администрации. С самого
замирения Кавказа 1859-64 годов государственная политика на Кавказе
осуществлялась с целью его «обрусения». «Обрусение» не следует путать с
«русификацией». Царская администрация вовсе не рассчитывала, что горцы,
татары, армяне или грузины в будущем могут превратиться в таких же русских
людей, как обыватели Курска или Твери. Вовсе нет. Речь шла о другом.
Оставаясь армянами, аварцами, калмыками или абхазами, мусульманами,
григорианами, буддистами, они должны были превратиться в граждан России в
действительном смысле. Их отечеством должна была стать Россия, а высшим
земным авторитетом — русский Самодержец.
Мир на Кавказе, установившийся после завершения
Кавказской войны, и быстрое экономическое развитие региона в
предреволюционное десятилетие, казалось, прочно направили жизнь его
народов по общеимперскому сценарию. Строились новые пути сообщения, росли
города, развивалась промышленность, культурное товарное сельское
хозяйство. В земледельческий оборот благодаря мелиорации включались и
приносили колоссальные доходы до того неиспользовавшиеся земли, освоенные
русскими крестьянами-переселенцами.
В сознании и знати, и народа русские превращались из «завоевателей-кяфиров»
в соседей, сотрудников, братьев по оружию. Не сбылись прогнозы о
нелояльности Северного Кавказа в случае войны с Турцией. Несмотря на
усиленную засылку агентов-турок, туземные воинские части Кавказа проявили
себя совершенно надёжными, а тыл обнаружил полную лояльность России.
Конфликты на Кавказе в тот период происходили не между русскими и
имперской администрацией, с одной стороны, и туземцами — с другой, а между
населявшими Кавказ коренными народами, в первую очередь между
татарами-азербайджанцами и армянами.
Сегодняшний армяно-азербайджанский конфликт имеет давнюю
историю. Во времена персидского владычества Восточным Кавказом
христиане-армяне находились в зависимом и подчинённом мусульманам
положении. После включения края в состав России армянам, как христианам,
стало оказываться предпочтение, и среди них быстро возникла влиятельная
группа чиновников и капиталистов, которые поставили теперь уже мусульман в
подчинённое положение. С новым порядком вещей татары мирились с трудом. В
докладе помощника наместника Кавказа по военной части от 4 июля 1915 г.
отмечалось, что мусульмане Закавказья относятся к армянам «крайне
неприязненно». Во время смуты 1905 года между армянами и татарами
происходили кровавые столкновения, унесшие тысячи жизней, причём обе
стороны обвиняли друг друга в инициировании конфликта. Однако общее
успокоение в Империи, наступившее в 1906-07 годах, перевело и этот
конфликт в холодную форму. И армяне, и татары стремились законными путями
вытеснить своих противников из зоны совместного чересполосного проживания
в Елизаветпольской и Эриваньской губерниях.
Но и даже в этом, наиболее глубоком и длительном из
межэтнических кавказских конфликтов в Российской Империи намечались
положительные тенденции. Об этом свидетельствует прекращение прямых
насилий не только тогда, когда они жёстко пресекались царской властью.
Когда в начале мировой войны турецкие войска вторглись в Батумскую область
России и оккупировали приграничные селения, местные мусульмане, российские
подданные, защищали и укрывали армян от турецкого геноцида. Только
октябрьская катастрофа 1917 г. перекроила межнациональные отношения на
Кавказе, вернув последние в эпоху южного мусульманского доминирования.
Исторические факты не терпят, когда их ставят с ног на
голову. Понятное дело, что в политике не следует ожидать благодарностей,
однако следует понимать, что Россия имеет все основания говорить с бывшими
республиками СССР не с позиции «извиняющегося колонизатора», а как
держава, благодаря которой многие нерусские народы смогли сохраниться как
таковые.