В свое время, когда накопление пресловутого
Стабилизационного фонда только начиналось, либеральные власти РФ решили
считать его своей “священной коровой”, т.е. расходовать лишь на погашение
внешней задолженности, остальное же хранить на черный день в американских
банках. Но по мере того, как резко росли нефтяные цены и Стабфонд непомерно
разбухал, даже самым рыночным либералам становилось ясно, что версия
многомиллиардной “заначки” уже не выглядит убедительной. Впрочем,
сокращать социальные выплаты и задерживать зарплату бюджетникам под
предлогом, что в казне нет денег, притом, что она ломится от их избытка, у
путинских министров совести хватало, но всему есть предел. Так возникла
инициатива Фрадкова поднять “точку отсечения”, т.е. предельную экспортную
цену нефти, выше которой доходы правительства от взимания экспортной
пошлины начинают поступать в стабилизационный фонд. До сих пор эта
предельная цена составляла 20 долларов за баррель, а начиная с 2006 года
будет повышена до 27 долларов.
Против такого поворота событий выступил россиянский
министр финансов Кудрин, по словам которого экономика РФ в последние годы
испытывает элементы "перегрева", связанные с тем, что спрос опережает
производство и предложение. Источником перегрева служит, якобы, очень
быстрый рост экономики, связанный с ее накачиванием деньгами, прежде
всего, бюджетными средствами. Отсюда и инфляция, с которой правительство
борется изо всех сил, но которая никак не хочет покоряться и наоборот
усиливается.
С Кудриным выразил полную солидарность Международный
валютный фонд, причем вскоре после того, как министр посетил Вашингтон и
лично пожаловался американцам на российские дела. В письме Фрадкову МВФ
четко разъяснил, что эта мера приведет к увеличению расходов бюджета РФ,
а, следовательно, к росту инфляции и импорта, и, в конечном счете, к
замедлению роста ВВП в 2005 году до 5% по сравнению с 7,1% в 2004 году.
Известно, что на сегодняшний день РФ не является
должником Валютного фонда и потому он, казалось бы, не вправе ей что либо
советовать, а тем более делать замечания или вмешиваться в проводимую ею
политику. Однако высшие россиянские чины от президента и ниже никогда не
отличались чувством собственного достоинства, а стало быть, с ними можно
не стесняться в действиях и выражениях. Ну а на такие мелочи, как
постулаты экономической науки и многолетняя мировая практика, деятели из
МВФ обращать внимание и вовсе не обязаны.
Между тем, цены в РФ растут вовсе не от недостатка
предложения. Цены, например на бензин, растут не потому, что топлива не
хватает, а потому что мировые цены намного выше издержек добычи, а в
отрасли господствует негласный картель монополистов, который взвинчивает
цены при каждом удобном случае.
Цены на электричество и газ также растут непрерывно и
вовсе не потому, что производство электроэнергии и добыча газа отстают от
спроса, а потому, что в обеих отраслях существуют естественные монополии,
цены которых ежегодно взвинчиваются с санкции правительства. Конечно же,
Чубайс обещает, что с приватизацией электростанций цены снизятся, но цена
его обещаний хорошо всем известна. Они сбываются с точностью до наоборот.
При частных электростанциях правительство совсем не сможет регулировать
цены, и они наверняка побьют все нынешние рекорды. Те же соображения
относятся к железнодорожному транспорту и жилищно-коммунальному хозяйству,
где рост цен и тарифов целиком зависел от политики, проводимой
государством.
Но даже в тех отраслях, где предложение действительно
отстает от спроса, производство, в соответствии с законами экономики,
должно, казалось бы, развиваться. Если так бурно растут спрос и цены, а
следовательно, и прибыли, то почему в эти прибыльные производства не
вкладываются капиталы и не наращиваются необходимые мощности? И почему
правительство этому не способствует, предоставляя, например, кредиты из
того же Стабфонда?
В РФ существует переизбыток частного денежного капитала,
который десятками миллиардов долларов ежегодно уходит за рубеж, не находя
применения внутри. Переизбыток государственного денежного капитала в виде
Стабфонда и валютных резервов автоматически омертвляется в низкопроцентных
иностранных ценных бумагах. Денег в РФ очень много, но путинские власти,
разглагольствуя об экономическом росте, не собираются заниматься
инвестициями, предпочитая пенять на “плохой инвестиционный климат”.
Что же мешает россиянской “элите” вкладывать деньги в
производство? Может быть пресловутое “дело Юкоса” не дает покоя? Но совсем
недавно Путин милостиво заявил, что отнюдь не собирается пересматривать
дела о приватизации и что даже применительно к явным нарушениям в этой
области срок давности будет снижен с десяти до трех лет. На практике это
означает амнистию по одному из крупнейших преступлений века – массовому
разграблению государственной собственности. Точно так же положен под сукно
доклад Счетной палаты, в котором детально разобрано, как и кто совершал
это преступление. Так что, при Путине “олигархи” могут быть совершенно
спокойны за свои наворованные состояния. Именно в его президентство страна
вышла на второе место в мире по числу миллиардеров. Налоги в РФ при Путине
достигли исторического минимума. В мире нет такой другой страны, где
обладатель состояния в 17 миллиардов долларов (Абрамович) платит со своих
дивидендов от нефти и алюминия налогов меньше пропорционально личному
доходу (порядка 9%), чем рядовой работник на любом предприятии (13%).
На деле, развитию производства в РФ мешает узость
внутреннего рынка, которая препятствует массовому созданию новых
предприятий, работающих на спрос основной части населения. Острые проблемы
социально-экономического характера возникают не потому, как утверждает
Кудрин, что спрос опережает предложение и в экономике слишком много денег,
а напротив – потому, что внутренний рынок узок, недостаточный спрос
сковывает производство, не позволяя ему расти в соответствии с финансовыми
и потенциальными физическими возможностями. В стране денег действительно
очень много, но они распределены неправильно и потому не могут быть
производительно переварены.
Этот диагноз экономического “заболевания” России требует
и совершенно иного лечения, противоположного тому, которое предписали и
проводят неолиберальные лекари. Подобно своим средневековым
предшественникам-знахарям они не знают иного средства, кроме как пустить
кровь, поставить пиявки, а на экономическом языке – стерилизовать излишние
деньги, не допустить их к производительному использованию. Там, где
больного надо подкормить, они, наоборот, прописывают голод. Исход такого
лечения может быть только один – фатальный.